Мы в гробу того видали, кто нас пьяницей назвал. На свои мы деньги пили - нам никто не подавал.
Помню, я летела на самолёте. Была глубокая ночь, даже в салоне приглушили свет, но я не спала. Я глядела в иллюминатор, вниз, на землю, освещаемую полной луной, хотя почти ничего не было видно. Но изредка по тёмной земле пробегали змейки голубоватого света. Их-то я и ждала. Всё думала, что же это такое. Может, поезда там внизу? Нет, наверное, поезд же не светится весь. И догадалась, что это речки отражают лунный свет...
Потом внизу я увидела город, невозможно было не догадаться, что это город. Море огней, цепочки уличных фонарей, бегущие огоньки фар... Особенно мне запомнилась двойная линия из оранжевых точек. Следующее воспоминание - я еду в машине по широкой улице, а по её краям - оранжевые фонари. Это она, озаряет меня, та самая линия...
А теперь я боюсь летать на самолётах.
Потом внизу я увидела город, невозможно было не догадаться, что это город. Море огней, цепочки уличных фонарей, бегущие огоньки фар... Особенно мне запомнилась двойная линия из оранжевых точек. Следующее воспоминание - я еду в машине по широкой улице, а по её краям - оранжевые фонари. Это она, озаряет меня, та самая линия...
А теперь я боюсь летать на самолётах.
А я не боюсь)
А я не боюсь)
Хорошо тебе.