Снова я в поезде.
За окном - поле. Светло-жёлтое. Это не пшеница, откуда бы ей взяться такой в начале мая. Это трава. Море травы, вызолоченной осенним солнцем, выбеленной снегом. И гребни берёзовых рощ на дальних холмах. Жёлтые холмы и чёрно-белые гребни на них. Подряд, один за другим. Как будто художник устал рисовать и стал копировать. Но природа не человек. Разные холмы. Тот поположе, этот покруче, и гребни на них разной пушистости. И уже не чёрно-белые, а какие-то сероватые, словно смазались краски...
Нет, не смазались. Одна из берёз мелькнула у самого окна, и я отчётливо вижу ещё не листья, но раскрытые зелёные почки. Новый художник пришёл — добавляет красок, перекрашивает холмы на свой лад. Скоро гребни станут бело-зелёными и море травы тоже.
Это весна. Она вокруг и я еду в неё. В первый раз я еду в весну.Мне приходилось ездить летом, из зимы в осень, из лета в зиму. Но среди весны — никогда.
Жёлтая трава, голые деревья, лужи — осень? Нет. Вот они, тонкие зелёные стрелки в сухих зарослях, свежие метёлки, не по-осеннему жёлтые, робко и радостно. Нежные берёзы серо-зеленоватом тумане и бесшабашные тополя в яркой зелёной дымке. И цветут вербы. Я чувствую их запах даже сквозь стекло вагонного окна.
Жмурюсь на солнышке. Я еду в весну.