Реальные чудеса (не пытайтесь повторить это дома!))))

17.05.2013 в 01:42

Пишет  shafaf:

1. Магнитная жидкость



2. Вода и жидкий азот



3. Рельсовая пушка



4. Бром и алюминий



5. Акустическая левитация



6. Бихромат аммония



7. Гидрофобный песок



8. Медная проволока, магнит, батарейка



9. Жидкое мыло с 50% раствором перекиси водорода + сульфат меди



10. Хлорка с колой.



11. Автоколебательная реакция;



12. Цезий и фтор



13. Магниевая стружка и сера



14. Смесь магния и перманганата



15. Горение железа в хлоре

@темы: познай дзен или умри, удивительный мир

---

Ооооооо.....

Зверски, безумно хочу спать. Глаза закрываются. Ничего не могу делать, даже тупо смотреть телик не получается. Английский текст - сплошная абракадабра. А до вожделенного часа Х ещё два часа минимум....

@темы: познай дзен или умри

---

Загадка.

Всё ветшает, ломается, приходит в негодность. Всё надо обновлять, апгрейдить и прокачивать.
Но, елки зелёные, каждый раз при необходимости что-то купить всплывает сумма в 2,5 тысячи рублей.
Вай-фай точка? — 2,5 тыр
Новый диск в комп? — 2,5 тыр
Дорожная сумка-чемодан? — 2,5 тыр
Госпошлина за загран паспорт? — 2,5 тыр
И это только навскидку. Куда ни ткнись — 2,5 тыр. Мистическая сумма какая-то...

@темы: фигассе, познай дзен или умри

---

О печальном

"У вас нет новых входящих сообщений"
Надежда угасает, сменяясь горьким разочарованием. Ты вздыхаешь. Чёткие ровные строчки начинают расплываться перед глазами. Он не написал. Опять не написал. Уже который день ты заглядываешь в почтовый ящик, — и не обнаруживаешь там письма. Строчки исчезают окончательно, и ты сердито смаргиваешь непрошеную влагу с ресниц, возвращая миру беспощадную чёткость.
Но причин может быть тысячи. Самая простая: у него нет интернета. Или времени. Может у него завал на работе или проблемы дома. Хоть бы это было так... Ты невольно понимаешь, что готов пожелать человеку любых неприятностей, лишь бы утешиться. Зажмуриваешься и мотаешь головой. Нет, не надо, пусть у него всё будет хорошо, и, может, тогда он напишет...
Ты выходишь на просторы всемирной паутины и видишь следы его присутствия на общих сайтах. Здесь он был двое суток назад, здесь — тоже, а здесь написал пост, совсем недавно, буквально несколько часов назад. Обида сжимает горло, сердце больно щемит, и мир снова расплывается перед глазами. Ты закрываешь окно браузера, с трудом попадая мышкой по красному крестику. Почему?
Ты отворачиваешься от ноутбука. Надо вымыть посуду и прибрать вещи наконец. Но под шум воды мысли идут по старому кругу. Почему он нашёл время написать пост, но не нашёл — написать тебе? Может, занят и заскочил буквально на минутку? Может, твоё письмо случайно потерялось? Или даже не дошло? А может... Стискиваешь челюсти. К чему обманывать себя? Последнее время его письма были всё короче и суше. Ему просто не хочется писать тебе, вот и всё. Не надо умножать сущности сверх необходимого... Ноутбук манит тебя как магнит.
"У вас нет новых входящих сообщений"
Ночью ты лежишь без сна, глядя на луну, а она глядит на тебя, и лицо её печально. И ты вместе с ней одними губами снова и снова повторяешь припев старой песни:
"Напиши мне письмо, хоть две строчки всего..."

@темы: несчастливое, тонкая нить, просто жизнь

---

Романтический стимпанк

Совершенно случайно узнала, что живу в одном городе и дышу одним воздухом с совершенно удивительным человеком, дарующем миру совершенно потрясающие вещи в стиле стимпанк. Анна Устинова творит невозможно прекрасные, бесконечно романтичные и несомненно стимпанковские украшения.

Enya - Epona

Здесь море завораживающих вещей из другой реальности

Море завораживающих вещей из другой реальности

ЕЩЁ

И ЕЩЁ

ПРЕКРАСНОЕ

МАНЯЩЕЕ

НЕЗДЕШНЕЕ

ЕЩЁ КУСОЧЕК

ЗАВЕРШАЮЩИЙ АККОРД

@темы: невыразимо прекрасное, курение инета, пусть весь мир подождёт

---

Ещё про вдохновение ^_^

Какой позитив!

Безумно позитивно, правда?

@темы: вдохновение, курение инета

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Это оно!

11.05.2013 в 01:36

Пишет  McCreation:

15.04.2013 в 19:07

Пишет  Почти Святая Кошка:

Это распрекрасная распрекраснота)))
Ссылка на первоисточник: vk.com/album-28901726_165944319

41 картинка!

@темы: курение инета, познай дзен или умри, друзья

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот так оно было...

06.05.2013 в 21:19

Пишет  Eileth:

06.05.2013 в 13:12

Пишет  Melemina:

***У войны не женское лицо
Не люблю делать перепосты, но это очень захотелось унести, чтобы всегда было под рукой.
Воспоминания женщин-ветеранов из книги Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо"
Оригинал записи. Больше фото

Я могла бы просто оставить это здесь и не комментировать вообще, но для меня настолько отвратителен и противоестественен мужской шовинизм и вся эта патриархальная модель, отобравшая у женщин победу и заставившая их забиться в норы, что следующему мужику, заявившему мне о том, что "не было никаких бап на войне, им же ссать сидя надо и тампоны в себя пихать", я дам чемнить тяжелым по голове.

"Ехали много суток... Вышли с девочками на какой-то станции с ведром, чтобы воды набрать. Оглянулись и ахнули: один за одним шли составы, и там одни девушки. Поют. Машут нам - кто косынками, кто пилотками. Стало понятно: мужиков не хватает, полегли они, в земле. Или в плену. Теперь мы вместо них... Мама написала мне молитву. Я положила ее в медальон. Может, и помогло - я вернулась домой. Я перед боем медальон целовала..."


"Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. "Не ходи, убьют, - не пускали меня бойцы, - видишь, уже светает". Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку. Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: "Заслуживает награды". В девятнадцать лет у меня была медаль "За отвагу". В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги... И меня посчитали убитой... В девятнадцать лет... У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее - и не верю. Дите!"

"У меня было ночное дежурство... Зашла в палату тяжелораненых. Лежит капитан... Врачи предупредили меня перед дежурством, что ночью он умрет... Не дотянет до утра... Спрашиваю его: "Ну, как? Чем тебе помочь?" Никогда не забуду... Он вдруг улыбнулся, такая светлая улыбка на измученном лице: "Расстегни халат... Покажи мне свою грудь... Я давно не видел жену..." Мне стало стыдно, я что-то там ему отвечала. Ушла и вернулась через час. Он лежит мертвый. И та улыбка у него на лице..."


"И когда он появился третий раз, это же одно мгновенье - то появится, то скроется, - я решила стрелять. Решилась, и вдруг такая мысль мелькнула: это же человек, хоть он враг, но человек, и у меня как-то начали дрожать руки, по всему телу пошла дрожь, озноб. Какой-то страх... Ко мне иногда во сне и сейчас возвращается это ощущение... После фанерных мишеней стрелять в живого человека было трудно. Я же его вижу в оптический прицел, хорошо вижу. Как будто он близко... И внутри у меня что-то противится... Что-то не дает, не могу решиться. Но я взяла себя в руки, нажала спусковой крючок... Не сразу у нас получилось. Не женское это дело - ненавидеть и убивать. Не наше... Надо было себя убеждать. Уговаривать..."



"И девчонки рвались на фронт добровольно, а трус сам воевать не пойдет. Это были смелые, необыкновенные девчонки. Есть статистика: потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В пехоте. Что такое, например, вытащить раненого с поля боя? Я вам сейчас расскажу... Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом вторая, третья... Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет - это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием - медаль "За боевые заслуги", за спасение двадцати пяти человек - орден Красной Звезды, за спасение сорока - орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти - орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного... Из-под пуль..."

"Что в наших душах творилось, таких людей, какими мы были тогда, наверное, больше никогда не будет. Никогда! Таких наивных и таких искренних. С такой верой! Когда знамя получил наш командир полка и дал команду: "Полк, под знамя! На колени!", все мы почувствовали себя счастливыми. Стоим и плачем, у каждой слезы на глазах. Вы сейчас не поверите, у меня от этого потрясения весь мой организм напрягся, моя болезнь, а я заболела "куриной слепотой", это у меня от недоедания, от нервного переутомления случилось, так вот, моя куриная слепота прошла. Понимаете, я на другой день была здорова, я выздоровела, вот через такое потрясение всей души..."

"Меня ураганной волной отбросило к кирпичной стене. Потеряла сознание... Когда пришла в себя, был уже вечер. Подняла голову, попробовала сжать пальцы - вроде двигаются, еле-еле продрала левый глаз и пошла в отделение, вся в крови. В коридоре встречаю нашу старшую сестру, она не узнала меня, спросила: "Кто вы? Откуда?" Подошла ближе, ахнула и говорит: "Где тебя так долго носило, Ксеня? Раненые голодные, а тебя нет". Быстро перевязали голову, левую руку выше локтя, и я пошла получать ужин. В глазах темнело, пот лился градом. Стала раздавать ужин, упала. Привели в сознание, и только слышится: "Скорей! Быстрей!" И опять - "Скорей! Быстрей!" Через несколько дней у меня еще брали для тяжелораненых кровь".

"Мы же молоденькие совсем на фронт пошли. Девочки. Я за войну даже подросла. Мама дома померила... Я подросла на десять сантиметров..."

"Организовали курсы медсестер, и отец отвел нас с сестрой туда. Мне - пятнадцать лет, а сестре - четырнадцать. Он говорил: "Это все, что я могу отдать для победы. Моих девочек..." Другой мысли тогда не было. Через год я попала на фронт..."

"У нашей матери не было сыновей... А когда Сталинград был осажден, добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал..."

"Меня мобилизовали, я была врач. Я уехала с чувством долга. А мой папа был счастлив, что дочь на фронте. Защищает Родину. Папа шел в военкомат рано утром. Он шел получать мой аттестат и шел рано утром специально, чтобы все в деревне видели, что дочь у него на фронте..."

"Помню, отпустили меня в увольнение. Прежде чем пойти к тете, я зашла в магазин. До войны страшно любила конфеты. Говорю:
- Дайте мне конфет.
Продавщица смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не понимала: что такое - карточки, что такое - блокада? Все люди в очереди повернулись ко мне, а у меня винтовка больше, чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: "Когда я дорасту до этой винтовки?" И все вдруг стали просить, вся очередь:
- Дайте ей конфет. Вырежьте у нас талоны.
И мне дали".

"И у меня впервые в жизни случилось... Наше... Женское... Увидела я у себя кровь, как заору:
- Меня ранило...
В разведке с нами был фельдшер, уже пожилой мужчина. Он ко мне:
- Куда ранило?
- Не знаю куда... Но кровь...
Мне он, как отец, все рассказал... Я ходила в разведку после войны лет пятнадцать. Каждую ночь. И сны такие: то у меня автомат отказал, то нас окружили. Просыпаешься - зубы скрипят. Вспоминаешь - где ты? Там или здесь?"



"Уезжала я на фронт материалисткой. Атеисткой. Хорошей советской школьницей уехала, которую хорошо учили. А там... Там я стала молиться... Я всегда молилась перед боем, читала свои молитвы. Слова простые... Мои слова... Смысл один, чтобы я вернулась к маме и папе. Настоящих молитв я не знала, и не читала Библию. Никто не видел, как я молилась. Я - тайно. Украдкой молилась. Осторожно. Потому что... Мы были тогда другие, тогда жили другие люди. Вы - понимаете?"

"Формы на нас нельзя было напастись: всегда в крови. Мой первый раненый - старший лейтенант Белов, мой последний раненый - Сергей Петрович Трофимов, сержант минометного взвода. В семидесятом году он приезжал ко мне в гости, и дочерям я показала его раненую голову, на которой и сейчас большой шрам. Всего из-под огня я вынесла четыреста восемьдесят одного раненого. Кто-то из журналистов подсчитал: целый стрелковый батальон... Таскали на себе мужчин, в два-три раза тяжелее нас. А раненые они еще тяжелее. Его самого тащишь и его оружие, а на нем еще шинель, сапоги. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь... Идешь за следующим, и опять семьдесят-восемьдесят килограммов... И так раз пять-шесть за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов - балетный вес. Сейчас уже не верится..."



"Я потом стала командиром отделения. Все отделение из молодых мальчишек. Мы целый день на катере. Катер небольшой, там нет никаких гальюнов. Ребятам по необходимости можно через борт, и все. Ну, а как мне? Пару раз я до того дотерпелась, что прыгнула прямо за борт и плаваю. Они кричат: "Старшина за бортом!" Вытащат. Вот такая элементарная мелочь... Но какая это мелочь? Я потом лечилась...

"Вернулась с войны седая. Двадцать один год, а я вся беленькая. У меня тяжелое ранение было, контузия, я плохо слышала на одно ухо. Мама меня встретила словами: "Я верила, что ты придешь. Я за тебя молилась день и ночь". Брат на фронте погиб. Она плакала: "Одинаково теперь - рожай девочек или мальчиков".

"А я другое скажу... Самое страшное для меня на войне - носить мужские трусы. Вот это было страшно. И это мне как-то... Я не выражусь... Ну, во-первых, очень некрасиво... Ты на войне, собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. В общем, ты выглядишь смешно. Нелепо. Мужские трусы тогда носили длинные. Широкие. Шили из сатина. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. О, Боже мой! Зимой и летом. Четыре года... Перешли советскую границу... Добивали, как говорил на политзанятиях наш комиссар, зверя в его собственной берлоге. Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и... И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. За всю войну в первый раз. Ха-а-а... Ну, понятно... Мы увидели нормальное женское белье... Почему не смеешься? Плачешь... Ну, почему?"

"В восемнадцать лет на Курской Дуге меня наградили медалью "За боевые заслуги" и орденом Красной Звезды, в девятнадцать лет - орденом Отечественной войны второй степени. Когда прибывало новое пополнение, ребята были все молодые, конечно, они удивлялись. Им тоже по восемнадцать-девятнадцать лет, и они с насмешкой спрашивали: "А за что ты получила свои медали?" или "А была ли ты в бою?" Пристают с шуточками: "А пули пробивают броню танка?" Одного такого я потом перевязывала на поле боя, под обстрелом, я и фамилию его запомнила - Щеголеватых. У него была перебита нога. Я ему шину накладываю, а он у меня прощения просит: "Сестричка, прости, что я тебя тогда обидел..."


"Замаскировались. Сидим. Ждем ночи, чтобы все-таки сделать попытку прорваться. И лейтенант Миша Т., комбат был ранен, и он выполнял обязанности комбата, лет ему было двадцать, стал вспоминать, как он любил танцевать, играть на гитаре. Потом спрашивает:
- Ты хоть пробовала?
- Чего? Что пробовала? - А есть хотелось страшно.
- Не чего, а кого... Бабу!
А до войны пирожные такие были. С таким названием.
- Не-е-ет...
- И я тоже еще не пробовал. Вот умрешь и не узнаешь, что такое любовь... Убьют нас ночью...
- Да пошел ты, дурак! - До меня дошло, о чем он.
Умирали за жизнь, еще не зная, что такое жизнь. Обо всем еще только в книгах читали. Я кино про любовь любила..."

"Она заслонила от осколка мины любимого человека. Осколки летят - это какие-то доли секунды... Как она успела? Она спасла лейтенанта Петю Бойчевского, она его любила. И он остался жить. Через тридцать лет Петя Бойчевский приехал из Краснодара и нашел меня на нашей фронтовой встрече, и все это мне рассказал. Мы съездили с ним в Борисов и разыскали ту поляну, где Тоня погибла. Он взял землю с ее могилы... Нес и целовал... Было нас пять, конаковских девчонок... А одна я вернулась к маме..."

"Был организован Отдельный отряд дымомаскировки, которым командовал бывший командир дивизиона торпедных катеров капитан-лейтенант Александр Богданов. Девушки, в основном, со средне-техническим образованием или после первых курсов института. Наша задача - уберечь корабли, прикрывать их дымом. Начнется обстрел, моряки ждут: "Скорей бы девчата дым повесили. С ним поспокойнее". Выезжали на машинах со специальной смесью, а все в это время прятались в бомбоубежище. Мы же, как говорится, вызывали огонь на себя. Немцы ведь били по этой дымовой завесе..."

"Перевязываю танкиста... Бой идет, грохот. Он спрашивает: "Девушка, как вас зовут?" Даже комплимент какой-то. Мне так странно было произносить в этом грохоте, в этом ужасе свое имя - Оля".

"И вот я командир орудия. И, значит, меня - в тысяча триста пятьдесят седьмой зенитный полк. Первое время из носа и ушей кровь шла, расстройство желудка наступало полное... Горло пересыхало до рвоты... Ночью еще не так страшно, а днем очень страшно. Кажется, что самолет прямо на тебя летит, именно на твое орудие. На тебя таранит! Это один миг... Сейчас он всю, всю тебя превратит ни во что. Все - конец!"

"И пока меня нашли, я сильно отморозила ноги. Меня, видимо, снегом забросало, но я дышала, и образовалось в снегу отверстие... Такая трубка... Нашли меня санитарные собаки. Разрыли снег и шапку-ушанку мою принесли. Там у меня был паспорт смерти, у каждого были такие паспорта: какие родные, куда сообщать. Меня откопали, положили на плащ-палатку, был полный полушубок крови... Но никто не обратил внимания на мои ноги... Шесть месяцев я лежала в госпитале. Хотели ампутировать ногу, ампутировать выше колена, потому что начиналась гангрена. И я тут немножко смалодушничала, не хотела оставаться жить калекой. Зачем мне жить? Кому я нужна? Ни отца, ни матери. Обуза в жизни. Ну, кому я нужна, обрубок! Задушусь..."

"Там же получили танк. Мы оба были старшими механиками-водителями, а в танке должен быть только один механик-водитель. Командование решило назначить меня командиром танка "ИС-122", а мужа - старшим механиком-водителем. И так мы дошли до Германии. Оба ранены. Имеем награды. Было немало девушек-танкисток на средних танках, а вот на тяжелом - я одна".

"Нам сказали одеть все военное, а я метр пятьдесят. Влезла в брюки, и девочки меня наверху ими завязали".

"Пока он слышит... До последнего момента говоришь ему, что нет-нет, разве можно умереть. Целуешь его, обнимаешь: что ты, что ты? Он уже мертвый, глаза в потолок, а я ему что-то еще шепчу... Успокаиваю... Фамилии вот стерлись, ушли из памяти, а лица остались... "

"У нас попала в плен медсестра... Через день, когда мы отбили ту деревню, везде валялись мертвые лошади, мотоциклы, бронетранспортеры. Нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана... Ее посадили на кол... Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. В рюкзаке у нее мы нашли письма из дома и резиновую зеленую птичку. Детскую игрушку..."

"Под Севском немцы атаковали нас по семь-восемь раз в день. И я еще в этот день выносила раненых с их оружием. К последнему подползла, а у него рука совсем перебита. Болтается на кусочках... На жилах... В кровище весь... Ему нужно срочно отрезать руку, чтобы перевязать. Иначе никак. А у меня нет ни ножа, ни ножниц. Сумка телепалась-телепалась на боку, и они выпали. Что делать? И я зубами грызла эту мякоть. Перегрызла, забинтовала... Бинтую, а раненый: "Скорей, сестра. Я еще повоюю". В горячке..."

"Я всю войну боялась, чтобы ноги не покалечило. У меня красивые были ноги. Мужчине - что? Ему не так страшно, если даже ноги потеряет. Все равно - герой. Жених! А женщину покалечит, так это судьба ее решится. Женская судьба..."

"Мужчины разложат костер на остановке, трясут вшей, сушатся. А нам где? Побежим за какое-нибудь укрытие, там и раздеваемся. У меня был свитерочек вязаный, так вши сидели на каждом миллиметре, в каждой петельке. Посмотришь, затошнит. Вши бывают головные, платяные, лобковые... У меня были они все..."

"Под Макеевкой, в Донбассе, меня ранило, ранило в бедро. Влез вот такой осколочек, как камушек, сидит. Чувствую - кровь, я индивидуальный пакет сложила и туда. И дальше бегаю, перевязываю. Стыдно кому сказать, ранило девчонку, да куда - в ягодицу. В попу... В шестнадцать лет это стыдно кому-нибудь сказать. Неудобно признаться. Ну, и так я бегала, перевязывала, пока не потеряла сознание от потери крови. Полные сапоги натекло..."

"Приехал врач, сделали кардиограмму, и меня спрашивают:
- Вы когда перенесли инфаркт?
- Какой инфаркт?
- У вас все сердце в рубцах.
А эти рубцы, видно, с войны. Ты заходишь над целью, тебя всю трясет. Все тело покрывается дрожью, потому что внизу огонь: истребители стреляют, зенитки расстреливают... Летали мы в основном ночью. Какое-то время нас попробовали посылать на задания днем, но тут же отказались от этой затеи. Наши "По-2" подстреливали из автомата... Делали до двенадцати вылетов за ночь. Я видела знаменитого летчика-аса Покрышкина, когда он прилетал из боевого полета. Это был крепкий мужчина, ему не двадцать лет и не двадцать три, как нам: пока самолет заправляли, техник успевал снять с него рубашку и выкрутить. С нее текло, как будто он под дождем побывал. Теперь можете легко себе представить, что творилось с нами. Прилетишь и не можешь даже из кабины выйти, нас вытаскивали. Не могли уже планшет нести, тянули по земле".



"Мы стремились... Мы не хотели, чтобы о нас говорили: "Ах, эти женщины!" И старались больше, чем мужчины, мы еще должны были доказать, что не хуже мужчин. А к нам долго было высокомерное, снисходительное отношение: "Навоюют эти бабы..."

"Три раза раненая и три раза контуженная. На войне кто о чем мечтал: кто домой вернуться, кто дойти до Берлина, а я об одном загадывала - дожить бы до дня рождения, чтобы мне исполнилось восемнадцать лет. Почему-то мне страшно было умереть раньше, не дожить даже до восемнадцати. Ходила я в брюках, в пилотке, всегда оборванная, потому что всегда на коленках ползешь, да еще под тяжестью раненого. Не верилось, что когда-нибудь можно будет встать и идти по земле, а не ползти. Это мечта была! Приехал как-то командир дивизии, увидел меня и спрашивает: "А что это у вас за подросток? Что вы его держите? Его бы надо послать учиться".

"Мы были счастливы, когда доставали котелок воды вымыть голову. Если долго шли, искали мягкой травы. Рвали ее и ноги... Ну, понимаете, травой смывали... Мы же свои особенности имели, девчонки... Армия об этом не подумала... Ноги у нас зеленые были... Хорошо, если старшина был пожилой человек и все понимал, не забирал из вещмешка лишнее белье, а если молодой, обязательно выбросит лишнее. А какое оно лишнее для девчонок, которым надо бывает два раза в день переодеться. Мы отрывали рукава от нижних рубашек, а их ведь только две. Это только четыре рукава..."

"Идем... Человек двести девушек, а сзади человек двести мужчин. Жара стоит. Жаркое лето. Марш бросок - тридцать километров. Жара дикая... И после нас красные пятна на песке... Следы красные... Ну, дела эти... Наши... Как ты тут что спрячешь? Солдаты идут следом и делают вид, что ничего не замечают... Не смотрят под ноги... Брюки на нас засыхали, как из стекла становились. Резали. Там раны были, и все время слышался запах крови. Нам же ничего не выдавали... Мы сторожили: когда солдаты повесят на кустах свои рубашки. Пару штук стащим... Они потом уже догадывались, смеялись: "Старшина, дай нам другое белье. Девушки наше забрали". Ваты и бинтов для раненых не хватало... А не то, что... Женское белье, может быть, только через два года появилось. В мужских трусах ходили и майках... Ну, идем... В сапогах! Ноги тоже сжарились. Идем... К переправе, там ждут паромы. Добрались до переправы, и тут нас начали бомбить. Бомбежка страшнейшая, мужчины - кто куда прятаться. Нас зовут... А мы бомбежки не слышим, нам не до бомбежки, мы скорее в речку. К воде... Вода! Вода! И сидели там, пока не отмокли... Под осколками... Вот оно... Стыд был страшнее смерти. И несколько девчонок в воде погибло..."

"Наконец получили назначение. Привели меня к моему взводу... Солдаты смотрят: кто с насмешкой, кто со злом даже, а другой так передернет плечами - сразу все понятно. Когда командир батальона представил, что вот, мол, вам новый командир взвода, все сразу взвыли: "У-у-у-у..." Один даже сплюнул: "Тьфу!" А через год, когда мне вручали орден Красной Звезды, эти же ребята, кто остался в живых, меня на руках в мою землянку несли. Они мной гордились".

"Ускоренным маршем вышли на задание. Погода была теплая, шли налегке. Когда стали проходить позиции артиллеристов-дальнобойщиков, вдруг один выскочил из траншеи и закричал: "Воздух! Рама!" Я подняла голову и ищу в небе "раму". Никакого самолета не обнаруживаю. Кругом тихо, ни звука. Где же та "рама"? Тут один из моих саперов попросил разрешения выйти из строя. Смотрю, он направляется к тому артиллеристу и отвешивает ему оплеуху. Не успела я что-нибудь сообразить, как артиллерист закричал: "Хлопцы, наших бьют!" Из траншеи повыскакивали другие артиллеристы и окружили нашего сапера. Мой взвод, не долго думая, побросал щупы, миноискатели, вещмешки и бросился к нему на выручку. Завязалась драка. Я не могла понять, что случилось? Почему взвод ввязался в драку? Каждая минута на счету, а тут такая заваруха. Даю команду: "Взвод, стать в строй!" Никто не обращает на меня внимания. Тогда я выхватила пистолет и выстрелила в воздух. Из блиндажа выскочили офицеры. Пока всех утихомирили, прошло значительное время. Подошел к моему взводу капитан и спросил: "Кто здесь старший?" Я доложила. У него округлились глаза, он даже растерялся. Затем спросил: "Что тут произошло?" Я не могла ответить, так как на самом деле не знала причины. Тогда вышел мой помкомвзвода и рассказал, как все было. Так я узнала, что такое "рама", какое это обидное было слово для женщины. Что-то типа шлюхи. Фронтовое ругательство..."

"Про любовь спрашиваете? Я не боюсь сказать правду... Я была пэпэже, то, что расшифровывается "походно-полевая жена. Жена на войне. Вторая. Незаконная. Первый командир батальона... Я его не любила. Он хороший был человек, но я его не любила. А пошла к нему в землянку через несколько месяцев. Куда деваться? Одни мужчины вокруг, так лучше с одним жить, чем всех бояться. В бою не так страшно было, как после боя, особенно, когда отдых, на переформирование отойдем. Как стреляют, огонь, они зовут: "Сестричка! Сестренка!", а после боя каждый тебя стережет... Из землянки ночью не вылезешь... Говорили вам это другие девчонки или не признались? Постыдились, думаю... Промолчали. Гордые! А оно все было... Но об этом молчат... Не принято... Нет... Я, например, в батальоне была одна женщина, жила в общей землянке. Вместе с мужчинами. Отделили мне место, но какое оно отдельное, вся землянка шесть метров. Я просыпалась ночью от того, что махала руками, то одному дам по щекам, по рукам, то другому. Меня ранило, попала в госпиталь и там махала руками. Нянечка ночью разбудит: "Ты чего?" Кому расскажешь?"

"Мы его хоронили... Он лежал на плащ-палатке, его только-только убило. Немцы нас обстреливают. Надо хоронить быстро... Прямо сейчас... Нашли старые березы, выбрали ту, которая поодаль от старого дуба стояла. Самая большая. Возле нее... Я старалась запомнить, чтобы вернуться и найти потом это место. Тут деревня кончается, тут развилка... Но как запомнить? Как запомнить, если одна береза на наших глазах уже горит... Как? Стали прощаться... Мне говорят: "Ты - первая!" У меня сердце подскочило, я поняла... Что... Всем, оказывается, известно о моей любви. Все знают... Мысль ударила: может, и он знал? Вот... Он лежит... Сейчас его опустят в землю... Зароют. Накроют песком... Но я страшно обрадовалась этой мысли, что, может, он тоже знал. А вдруг и я ему нравилась? Как будто он живой и что-то мне сейчас ответит... Вспомнила, как на Новый год он подарил мне немецкую шоколадку. Я ее месяц не ела, в кармане носила. Сейчас до меня это не доходит, я всю жизнь вспоминаю... Этот момент... Бомбы летят... Он... Лежит на плащ-палатке... Этот момент... А я радуюсь... Стою и про себя улыбаюсь. Ненормальная. Я радуюсь, что он, может быть, знал о моей любви... Подошла и его поцеловала. Никогда до этого не целовала мужчину... Это был первый..."

"Как нас встретила Родина? Без рыданий не могу... Сорок лет прошло, а до сих пор щеки горят. Мужчины молчали, а женщины... Они кричали нам: "Знаем, чем вы там занимались! Завлекали молодыми п... наших мужиков. Фронтовые б... Сучки военные..." Оскорбляли по-всякому... Словарь русский богатый... Провожает меня парень с танцев, мне вдруг плохо-плохо, сердце затарахтит. Иду-иду и сяду в сугроб. "Что с тобой?" - "Да ничего. Натанцевалась". А это - мои два ранения... Это - война... А надо учиться быть нежной. Быть слабой и хрупкой, а ноги в сапогах разносились - сороковой размер. Непривычно, чтобы кто-то меня обнял. Привыкла сама отвечать за себя. Ласковых слов ждала, но их не понимала. Они мне, как детские. На фронте среди мужчин - крепкий русский мат. К нему привыкла. Подруга меня учила, она в библиотеке работала: "Читай стихи. Есенина читай".

"Ноги пропали... Ноги отрезали... Спасали меня там же, в лесу... Операция была в самых примитивных условиях. Положили на стол оперировать, и даже йода не было, простой пилой пилили ноги, обе ноги... Положили на стол, и нет йода. За шесть километров в другой партизанский отряд поехали за йодом, а я лежу на столе. Без наркоза. Без... Вместо наркоза - бутылка самогонки. Ничего не было, кроме обычной пилы... Столярной... У нас был хирург, он сам тоже без ног, он говорил обо мне, это другие врачи передали: "Я преклоняюсь перед ней. Я столько мужчин оперировал, но таких не видел. Не вскрикнет". Я держалась... Я привыкла быть на людях сильной..."


Подбежав к машине, открыла дверку и стала докладывать:
- Товарищ генерал, по вашему приказанию...
Услышала:
- Отставить...
Вытянулась по стойке "смирно". Генерал даже не повернулся ко мне, а через стекло машины смотрит на дорогу. Нервничает и часто посматривает на часы. Я стою. Он обращается к своему ординарцу:
- Где же тот командир саперов?
Я снова попыталась доложить:
- Товарищ генерал...
Он наконец повернулся ко мне и с досадой:
- На черта ты мне нужна!
Я все поняла и чуть не расхохоталась. Тогда его ординарец первый догадался:
- Товарищ генерал, а может, она и есть командир саперов?
Генерал уставился на меня:
- Ты кто?
- Командир саперного взвода, товарищ генерал.
- Ты - командир взвода? - возмутился он.
- Так точно, товарищ генерал!
- Это твои саперы работают?
- Так точно, товарищ генерал!
- Заладила: генерал, генерал...
Вылез из машины, прошел несколько шагов вперед, затем вернулся ко мне. Постоял, смерил глазами. И к своему ординарцу:
- Видал?

"Муж был старшим машинистом, а я машинистом. Четыре года в теплушке ездили, и сын вместе с нами. Он у меня за всю войну даже кошку не видел. Когда поймал под Киевом кошку, наш состав страшно бомбили, налетело пять самолетов, а он обнял ее: "Кисанька милая, как я рад, что я тебя увидел. Я не вижу никого, ну, посиди со мной. Дай я тебя поцелую". Ребенок... У ребенка все должно быть детское... Он засыпал со словами: "Мамочка, у нас есть кошка. У нас теперь настоящий дом".

"Лежит на траве Аня Кабурова... Наша связистка. Она умирает - пуля попала в сердце. В это время над нами пролетает клин журавлей. Все подняли головы к небу, и она открыла глаза. Посмотрела: "Как жаль, девочки". Потом помолчала и улыбнулась нам: "Девочки, неужели я умру?" В это время бежит наш почтальон, наша Клава, она кричит: "Не умирай! Не умирай! Тебе письмо из дома..." Аня не закрывает глаза, она ждет... Наша Клава села возле нее, распечатала конверт. Письмо от мамы: "Дорогая моя, любимая доченька..." Возле меня стоит врач, он говорит: "Это - чудо. Чудо!! Она живет вопреки всем законам медицины..." Дочитали письмо... И только тогда Аня закрыла глаза..."

"Пробыла я у него один день, второй и решаю: "Иди в штаб и докладывай. Я с тобой здесь останусь". Он пошел к начальству, а я не дышу: ну, как скажут, чтобы в двадцать четыре часа ноги ее не было? Это же фронт, это понятно. И вдруг вижу - идет в землянку начальство: майор, полковник. Здороваются за руку все. Потом, конечно, сели мы в землянке, выпили, и каждый сказал свое слово, что жена нашла мужа в траншее, это же настоящая жена, документы есть. Это же такая женщина! Дайте посмотреть на такую женщину! Они такие слова говорили, они все плакали. Я тот вечер всю жизнь вспоминаю... Что у меня еще осталось? Зачислили санитаркой. Ходила с ним в разведку. Бьет миномет, вижу - упал. Думаю: убитый или раненый? Бегу туда, а миномет бьет, и командир кричит: "Куда ты прешь, чертова баба!!" Подползу - живой... Живой!"

"Два года назад гостил у меня наш начальник штаба Иван Михайлович Гринько. Он уже давно на пенсии. За этим же столом сидел. Я тоже пирогов напекла. Беседуют они с мужем, вспоминают... О девчонках наших заговорили... А я как зареву: "Почет, говорите, уважение. А девчонки-то почти все одинокие. Незамужние. Живут в коммуналках. Кто их пожалел? Защитил? Куда вы подевались все после войны? Предатели!!" Одним словом, праздничное настроение я им испортила... Начальник штаба вот на твоем месте сидел. "Ты мне покажи, - стучал кулаком по столу, - кто тебя обижал. Ты мне его только покажи!" Прощения просил: "Валя, я ничего тебе не могу сказать, кроме слез".


"Я до Берлина с армией дошла... Вернулась в свою деревню с двумя орденами Славы и медалями. Пожила три дня, а на четвертый мама поднимает меня с постели и говорит: "Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи... Уходи... У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами... " Не трогайте мою душу. Напишите, как другие, о моих наградах..."

"Под Сталинградом... Тащу я двух раненых. Одного протащу - оставляю, потом - другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца... Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике... Там, в дыму, не разобралась... Вижу: человек умирает, человек кричит... А-а-а... Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: "Возвращаться за немцем или нет?" Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови... И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих... Это же Сталинград... Самые страшные бои. Самые-самые. Моя ты бриллиантовая... Не может быть одно сердце для ненависти, а второе - для любви. У человека оно одно".

"Кончилась война, они оказались страшно незащищенными. Вот моя жена. Она - умная женщина, и она к военным девушкам плохо относится. Считает, что они ехали на войну за женихами, что все крутили там романы. Хотя на самом деле, у нас же искренний разговор, это чаще всего были честные девчонки. Чистые. Но после войны... После грязи, после вшей, после смертей... Хотелось чего-то красивого. Яркого. Красивых женщин... У меня был друг, его на фронте любила одна прекрасная, как я сейчас понимаю, девушка. Медсестра. Но он на ней не женился, демобилизовался и нашел себе другую, посмазливее. И он несчастлив со своей женой. Теперь вспоминает ту, свою военную любовь, она ему была бы другом. А после фронта он жениться на ней не захотел, потому что четыре года видел ее только в стоптанных сапогах и мужском ватнике. Мы старались забыть войну. И девчонок своих тоже забыли..."

"Моя подруга... Не буду называть ее фамилии, вдруг обидится... Военфельдшер... Трижды ранена. Кончилась война, поступила в медицинский институт. Никого из родных она не нашла, все погибли. Страшно бедствовала, мыла по ночам подъезды, чтобы прокормиться. Но никому не признавалась, что инвалид войны и имеет льготы, все документы порвала. Я спрашиваю: "Зачем ты порвала?" Она плачет: "А кто бы меня замуж взял?" - "Ну, что же, - говорю, - правильно сделала". Еще громче плачет: "Мне бы эти бумажки теперь пригодились. Болею тяжело". Представляете? Плачет."

"Мы поехали в Кинешму, это Ивановская область, к его родителям. Я ехала героиней, я никогда не думала, что так можно встретить фронтовую девушку. Мы же столько прошли, столько спасли матерям детей, женам мужей. И вдруг... Я узнала оскорбление, я услышала обидные слова. До этого же кроме как: "сестричка родная", "сестричка дорогая", ничего другого не слышала... Сели вечером пить чай, мать отвела сына на кухню и плачет: "На ком ты женился? На фронтовой... У тебя же две младшие сестры. Кто их теперь замуж возьмет?" И сейчас, когда об этом вспоминаю, плакать хочется. Представляете: привезла я пластиночку, очень любила ее. Там были такие слова: и тебе положено по праву в самых модных туфельках ходить... Это о фронтовой девушке. Я ее поставила, старшая сестра подошла и на моих глазах разбила, мол, у вас нет никаких прав. Они уничтожили все мои фронтовые фотографии... Хватило нам, фронтовым девчонкам. И после войны досталось, после войны у нас была еще одна война. Тоже страшная. Как-то мужчины оставили нас. Не прикрыли. На фронте по-другому было".

"Это потом чествовать нас стали, через тридцать лет... Приглашать на встречи... А первое время мы таились, даже награды не носили. Мужчины носили, а женщины нет. Мужчины - победители, герои, женихи, у них была война, а на нас смотрели совсем другими глазами. Совсем другими... У нас, скажу я вам, забрали победу... Победу с нами не разделили. И было обидно... Непонятно..."

"Первая медаль "За отвагу"... Начался бой. Огонь шквальный. Солдаты залегли. Команда: "Вперед! За Родину!", а они лежат. Опять команда, опять лежат. Я сняла шапку, чтобы видели: девчонка поднялась... И они все встали, и мы пошли в бой..."

@темы: тонкая нить, просто жизнь, перекрёстки

---

Ещё один прекрасный день

С утра было пасмурно и прохладно. Погода намекала, что кина не будет, и гулять не рекомендовала. Мы вздохнув настроились было посидеть дома, но тут лёгкий ветерок разогнал тучки, явив этому городу солнце.

И стала весна.

И стала весна.


Грех сидеть весною дома, да ещё в праздник, и мы дружно вымелись в Горсад. Ветер содрал серое одеяло с неба и убежал сам, а солнце разгулялось вовсю.

И стало лето.

И стало лето.








Народу в Горсаду была тьма. Дети катались на каруселях и прыгали на батутах до упаду, а мы просто грелись и щурились на солнце, как довольные жизнью кошки.

И, чёрт возьми, мы были счастливы!

И, чёрт возьми, мы были счастливы!


Напоследок решили купить чипсы. Прикольная штука - берут картошку, насаживают на деревянную палочку и нарезают спиралькой. А потом жарят в масле, прямо тут. Вкуснота! Но пока стояли в очереди, снова налетел ветерок, и притащил с собой серую тучу на полнеба

И стала осень.

И стала осень.




С дождём, разумеется. Что за осень без дождя?






Но настроения она нам не испортила, хоть и вымочила нас основательно.

Вот сижу и думаю: по логике вещей, ночью должна стать зима... Посмотрим?
Но тогда с утра я жду весну, ты слышишь?

@темы: дети, музыка, тонкая нить, просто жизнь

---

Она пришла

А у нас весна.
И хоть эту неделю погода попрохладнее и солнышка поменьше, но зелёный туман уже окутывает ветви, а трава зеленеет вовсю. Окна открыты настежь, и в них льётся воздух чистый, кристально прозрачный.
Дышится как в первые...

@темы: солнце, тонкая нить

---

Вот он - арт Кеншин/Мегуми!!!

 McCreation была так любезна, что нарисовала для меня арт по отсутствующей на просторах инета паре Кеншин - Мегуми.
Вот это счастье:


Большое спасибо,  McCreation!

@темы: арт, Кеншин, Такани Мегуми, друзья

---

13 - счастливое число!

Привет,  McCreation, заходи в мою норку и располагайся.
Всегда рада тебя видеть, слышать и читать.

...и ещё

@темы: пусть весь мир подождёт, +адын:), друзья

---

Обострение весны.

Весна, товарищи, крайне коварный недуг.

Несмотря на свою сезонность, подкрадывается он как правило незаметно и часто в сопровождении полярной лисички. Особенно это касается коммунальных служб, кои всегда поражаются весной внезапно и сразу насквозь, невзирая на многочисленные предупреждения и профилактические пинки. Выражается сие обострение в круглосуточном аврале по уборке улиц и усилении звука начальственного гласа.

Рядовые граждане переносят обострение сего недуга достаточно индивидуально. Общим является помешательство на теме любви разной степени тяжести от лёгкой задумчивости со взором устремлённым в небо и желания странного, до тяжёлых форм неистового стремления смотреть хентайный арт и додзинси на любимый фэндом.

Рекомендуется сохранять спокойствие, умеренно подчиняться желаниями, по возможности в уединении, ибо скопления людей способствуют распространению и обострению проявлений весны. Никаких лечебных средств от весны нет. Помните, что недуг этот временный и максимум к концу лета всё обычно проходит.

Потому:
Наслаждайтесь весной, товарищи!

запись создана: 16.03.2013 в 12:24

@музыка: the GazettE - UNTITLED

@настроение: хочу странного

@темы: познай дзен или умри, в маленьком домике, домике, домике маленькие гномики жили-поживали, юмор жизни

---

Интернет-одностишья по мотивам фэнтези... ^_^

Честно стырено из ЖЖ Ольги Громыко


Был эльф козел, но я его любила.
*
Двуручный меч с оптическим прицелом.
*
В ручье стирала потный бронелифчик...
*
Продам коня. Всеяден. Триста верст пробега.
*

Я в Мордор нес кольцо, а тут цыгане...

Мозги имела всем, но отдалась лишь эльфу...
*
Он был хорошим другом и закуской.
*
Бабуся!Как бы нам проехать в Мордор?
*
Товарищ! Где тут Бэггинс проживает?
*
Я в Мордор нес кольцо, а тут цыгане...
*
Конь, ты б молчал. А то сверну - и в вакуум!
*
Вы Избранный? Вам в пятую палату.
*
Торчит терновый куст среди сюжета...
*
Пропил Грааль, сломал кольцо Всевластья...
*
Сгорел до тла он, укусивши Чиполлино.
*
В кустах рояль, а в нем - отряд гвардейцев!
*
Я требую бикини из мифрила!
*
Я эльфом за день овладела в совершенстве.
*
Кормить с руки загрызня можно дважды - и левою, и правою рукой!
*
А тёмный лорд при рассмотреньи оказался дамой....
*
Что значит - из кустов рояль украли?!
*
Конь говорящий? А педальный был бы лучше.
*
Отмою дОбела любого властелина.
*
Подруга с эльфом спит, а я с каким-то троллем…
*
У эльфа лук длинней, у тролля же потолще.
*
С конем не спорю – он всеядный.
*
И бронелифчик лопался в экстазе.
*
А рыцарь все гонялся за драконшей…
*
Мне джинн опять просроченный попался…
*
Граф, это все? А укусить?!
*
Все ж Мировое зло неблагородно. Могло бы к нам добраться и само.
*
Нет чтобы просто трахнуть по башке!
*
Мир уцелел. Спасибо, все свободны.
*
От колик в печени скончалась муза.
*
Мне скучно, бес! - вздохнула фрау Фауст.
*
Пил брудершафт с вампиром. Ай да шея!
*
На что ей меч - с такою-то фигурой?
*
Зачем мне в Мордор? Там темно и страшно!
*
"Кто начертал три руны на воротах?!"
*
"Я стар, принцесса. Меч утратил твердость..."
*
Такие пассы знаю, что сломаешь пальцы...
*
Ему я в бубен кастовала эротично...
*
Главгероиня. Можно просто Глаша.
*
Забрать её просили всей деревней. Дракон отбился. Подлый ящер.
*
Не Гарри я! Просто с мечом не очень…
*
Ты верный враг, но как жена - вернее.
*
Я Черный Властелин! Расисты, кыш отсюда!
*
Маяк построен в Мордоре на славу.
*
ИзбрАнная? Тут запишись сто пятой.
*
Имел эльфийский меч. Не часто, но подолгу.
*
Чай, не графья, сойдет и первой группы
*
Давно приплыли, а на берег - страшно.
*
Нечист на руку, сердце и портянки.
*
Был терпелив и кроток аки Конан.
*
"Экскалибур как меч и перфоратор".
*
Ах, что ж ваш кол забит не по фэн-шую?
*
Я думал, он назгул, а он Дарт Вейдер!
*
Над Темным Замком зло кружится Критик.
*
Коса какая... жалко нету сисек. (о длинноволосых мужиках)
*
Ехидный голос, помолчи же хоть мгновенье!
*
Скачу на всем клыкастом, без интима.
*
Я Желтый Властелин! Про нас, небось, забыли?
*
Мой злейший враг предательски скончался!
*
Сюжет упрямо рвался к эпилогу.
*
С досады сам собою был укушен
*
Опять рояль подкрался незаметно.
*
Продам словарь - куплю клавиатуру.
*
Я знаю многа букаф! Подпись: Аффтар
*
Я - Белый Властелин... Замерз я просто очень.
*
Я Избранный. Умри, отродье Света!
*
"Щенята адской гончей. Шоу-класса."
*
Мы будем всех хитрее - мы сдадимся!
*
Напал предательски с лица и без забрала!
*
Волшебный пасс сей лучше не при дамах.
*
Как зомби отнесутся к некрофилу?
*
Вампир убит был зверски – зубочисткой.
*
Зачем ей шпоры – круглый год на шпильках!
*
В эльфийском луке кончились патроны
*
Чихал ужасный вепрь на Геракла...
*
И в скачке бешеной натёр коню живот.
*
Нога не сломана, её вам отрубили.
*
Кто здесь на подвиг? - Станьте в зад.
*
Прекрасной даме рыцарь не утеха...
*
Махал мечом всю жизнь, да так пред зеркалом и помер.
*
Уж пятый грузовик - а мир все тот же!..
*
А по весне отбрасывал копыта. Линька.
*
В любви считал первейшим средством яды.
*
Кинжалом попадал из лука метко.
*
В бою побрился, ловко подставляя щеки.
*
Сюжет с читателем играет видно в прятки.
*
Стоит за дверью Мэри. К счастью, Поппинс.
*
Трактирами для драк на вас не напасешься!
*
Мне меч достался говорящий, но немой.
*
Владение мечом уже не возбуждает.
*
Благословлен на мерзкий подвиг.
*
А на коне Вы симпатичней...
*
Куплю коня, но чтоб молчал и слушал.
*
Сюжет на кладбище тихонько продвигался...
*
Пойду помоюсь, достает быть Темным.
*
Вампир себя кусал за оба локтя
*
Я всё и всех познала в этой жизни. Мне 20 лет. Мне скучно с вами, люди.
*
Отхэппиэндили меня вы в эпилоге.
*
Я дважды ведьма - как жена и как коллега.
*
Всех победил, да жаба задавила.
*
Назвались энтами? Ну так идите лесом!
*
Вампир рыдал чесночными слезами.
*
Мне жизнь спасли, мозги б еще впридачу...
*
Я вас люблю в любой из ипостасей.
*
Боевка разбегалась с диким мявом
*
На баню дровишки? На ведьму вестимо
*
Хранила в сумочке умертвие собачки
*
К сезону колья дорожали.
*
Как оснастить метлу мне ДжиПиЭсом?
*
По ходу с шабаша и залетела…
*
Дословный сурдоперевод на троллий.
*
Ушла в астрал на шпильках. Не споткнувшись.
*
Ну что, злодей? Вот твой конец в моих руках…
*
Всего три руны, а как путь далек…
*
Уж конь упал, а он все скачет… скачет…
*
Невинно начинался триллер - «Жили были…»
*
Уж шею выставляла так и эдак. А он всё пялится на грудь!
*
Меч-кладенец подался в пацифисты, землю пашет.
*
Он спас достоинство и не было счастливее конца…
*
Ух, как я зол в припадках альтруизма!
*
Чертогам Хаоса пришёл порядок.
*
И не просите! Я сегодня добрый.

@темы: курение инета, познай дзен или умри, юмор жизни

---

Бесподобные одностишья Ольги Арефьевой

* Как женщины коварны: не хотят!

* Я не сдурела. Я вообще такая.

* Уйди, я одинока не настолько!

* Уйди, я одинока не настолько!

* Чем хуже голос, тем короче юбка…

* Не все фригидны, кто тебя не хочет!

* Опять мы так бездарно артистичны…

* Я влюблена, бесспорно. Но в кого?

* Вам садо-мазо? Ну садитесь, мажьтесь.

* Да, ты по-крупному умеешь мелочиться…

* Как утомляет симулировать нормальность…

* Приятно в голых фактах быть одетой.

* Вы снились мне! Не смейте отпираться!

* Ты смотришься на фоне идиотов.

* Не дашь ли мне… И это тоже можно.

* Ты что, не рад мне, милый? А придётся.

* Я невменяема! А мне тут всё вменяют…

* Ты просто так лежишь или с намёком?

* Мы — глубоко поверхностные люди!

* Вы каждый раз по-новому банальны.

* На мне — жениться? А ещё на мне что делать?!

* Чего хочу, то и не буду делать!

* Урод в семье торговцев: к о м п о з и т о р…

* Купил ты не того. И СЛИШКОМ МАЛО!!!

* Мы невостребованы. Но и непродажны!

* О, нервный тик! Иль всё же подмигнула?!

* О, поднимись с колен! Держать устала.

* Мадам, Ваш муж мне снова изменяет!

* Сморкаясь в штору, отставлял мизинчик...

* Ручная - а кусается за ногу!

* Громи буржуев! (Спонсоров не трогать!)

* "Нахал" - совсем не значит "прекратите"!

* Я долго буду мучить Вас собою...

* Не надо мне так сразу отдаваться!

* Я-то терплю. Но ты-то пожалеешь...

* В "давай не надо" слышал лишь "давай!"

* Все формы связи, кроме сексуальной...

@темы: курение инета, познай дзен или умри, юмор жизни

---

Неимоверный позитив!

26.04.2013 в 17:57

Пишет  nairy:

Пирожки наше все.

26.04.2013 в 13:57

Пишет  kaeri:

Немножко пирожков в честь пятницы
***
зачем ты приласкала кошек
в душе истерзанной моей
теперь им хочется о ноги
твои тереться и мурчать

***
бобры загрызли буратино
он весь в березовом соку
лежит в траве раскинув руки
и дятлы кружатся над ним

***
она сказала мне не надо
публиковать свои стихи
мне после этого неловко
с тобою в люди выходить

***
мое железное терпенье
однажды лопнет и тогда
не обижайтесь на осколки
в своей пробитой голове

***
я невооружонным глазом
смотрю на вражескую цепь
когда же командир прикажет
открыть вооружонный глаз

еще много, но с матом

***
не верь в себя сказал аркадий
разочаруешься мудак
верь лучше в бога и пришельцев
на большее не претендуй

***
зеленым маленьким пришельцам
немного стыдно за землян
за экологию за войны
культуру господи прости

***
забыв топор на месте казни
палач торопится назад
а мать кричит ему вдогонку
еще бы голову забыл

***
я утром уходя из дома
гантелю с пола не поднял
вернусь опять гантеля будет
лежать пронзительно в углу

***
у никодима нету дома
есть крыша стены окна дверь
четыре комнаты и кухня
балкон и сад а дома нет

***
нетнет благодарю графиня
я никогда не ем мускат
и персик ваш засуньте в жопу
и отъебитесь от меня

***
я в раннем детстве научился
ходить и говорить во сне
теперь я просыпаюсь только
когда зарплата или секс

***
вы бакенбардами не тычте
возьмите рукопись я вас
предупреждал что принимаем
стихи набитые в ворде

***
земная ось чуть чуть сместилась
но изменений никаких
мы также ходим на работу
только немного под углом

***
а ты ничуть не изменилась
за эти двадцать восемь лет
все то же мрачное ебало
все те же хвостики и бант

***
зайдешь а в комнате разбито
окно и клетка перья кровь
и птичьим почерком записка
инстинкты осень извини

***
мы говорили о погоде
в глаза стараясь не смотреть
а мир вокруг нас распадался
и постепенно исчезал

***
на сырном поле мы попали
под липкий лимонадный дождь
и вскоре подломились ноги
у наших пряничных коней

***
моя душа так долго мерзла
что стала сверхпроводником
и ток любви по ней проходит
без выделения тепла

***
какие странные собачки
сказал аркадий увидав
какие странные собачки
ему печально машут вслед

***
кармический формат олега
не проходил ни в рай ни в ад
в итоге он был послан на хуй
по совокупности заслуг

***
летает безработный ангел
над гробом с девушкой внутри
она была его работой
и на неё он опоздал

***
в моей душе скребутся кошки
наверно там у них лоток
наверно он уже заполнен
и скоро надо выносить

***
любви не существует впрочем
есть заменители любви
страх похоть ненависть и зависть
и фотографии котят

***
исайя с помощью гипноза
украл в цеху карданный вал
но слесаря остановили
исайю с помощью ноги

***
в седьмом по счету зале храма
увидишь каменных котят
шепни пароль и привези мне
того что ухом шевельнет

***
мы вас нашли в бетонной стенке
когда мы делали ремонт
покрасили покрыли лаком
теперь вы римский барельеф

***
а вы уверены аркадий
что это именно трамвай
скажите точно ли нам надо
вот в эту огненную пасть

***
вот кнопка дождь вот кнопка ветер
гроза град снег и ураган
ни в коем случае не трогай
вот эту с надписью пиздец

***
инопланетного олега
встречали с почестями но
пока он спал на всякий случай
вокруг построили забор

***
не верьте богу он обманет
диавол людям говорит
и иногда украдкой плачет
и трогает свои рога

@темы: курение инета, познай дзен или умри, юмор жизни

---

Так просто...

Название: С чего начинается карьера...
Авторы:  Раника,  Eileth
Бета:  Раника,  Eileth
Фэндом: Ноблесс
Персонажи: Такео, Юна
Рейтинг: G
Жанры: Джен
Размер: Драббл
Статус: закончен
Размещение: С нашего разрешения и со ссылкой.
Описание: Вот нападёт настроение, и согласишься чёрт знает на что...

Тао по обыкновению своему ворвался как вихрь

Тао по обыкновению своему ворвался как вихрь и, буквально выдернув Ик-хана из-за ноутбука, утащил с собой. Разумеется, их ждали важные-неотложные хакерские, ох, простите, программистские дела. Такео сидел на диване, сложив руки на груди, закинув ногу на ногу, и прикрыв глаза ждал, когда, наконец, уляжется вся эта суета и станет поспокойнее. Тао был его другом, но иногда его было слишком много. Наконец, в гостиной установилась благословенная тишина. Все ушли? Похоже...
— О.... — вздох был тихий, но отчётливый. Такео открыл глаза и увидел Юну. Надо же, как шумели те двое, если он даже не заметил, что она осталась. Юна расширенными глазами смотрела на экран оставленного Ик-ханом бука. Интересно, что она там увидела? Такео поднялся с дивана и подошёл к Юне, заглядывая в экран ей через плечо.
— Что такое, мисс Юна?
Мда... Такео не был ханжой. Честно говоря он и слова-то такого не знал, но рисунок, красовавшийся на экране бука, заставил его щёки слегка порозоветь. Хорошо было нарисовано, с вдохновением... Он бросил взгляд на красную от смущения Юну и решительно захлопнул крышку бука.
— Мисс Юна? — девушка сидела никак не решаясь поднять на него глаза. Чем бы её отвлечь? — Хотите чаю, мисс Юна?
Девушка отчаянно закивала, и Такео едва удержался, чтобы не рассмеяться, настолько забавно она выглядела. Заваривая чай, он думал, что, наверно, и он выглядел так же, когда Юна решила подшутить над ним и сказала, что его хочет пригласить на свидание Суйи... "Какое у вас сейчас лицо, Такео-оппа!..." Да уж, лицо было, пожалуй, то ещё. Он поставил перед Юной кружку с чаем:
— Прошу вас мисс Юна.
Никогда б не подумал, что такая тихая девочка способна так его подколоть. Он устроился напротив с кружкой в руках и, наблюдая за девушкой, изящно прихлёбывающей чай, подумал, что румянец очень украшает её бледное личико, и просмотр фривольных рисунков в этом плане идёт ей на пользу. Такео поёрзал, на него вдруг нахлынул нечастое для него желание похулиганить. А, собственно, почему нет? Такая маленькая месть... Он поставил кружку на стол.
— Мисс Юна, — он дождался, пока она обратит на него внимание, и продолжил, кивнув на бук, — это же не вы рисовали, надеюсь? — и глядя в её расширившиеся глаза добавил, уже с трудом сдерживая улыбку, — А то рука похожа.
— Да что вы, Такео-оппа! — Юна снова залилась краской и чуть не расплескав чай опустила кружку на стол. Да, вид действительно презабавный. Такео почувствовал, как губы сами разъезжаются, и перестал сдерживаться, рассмеявшись от души.
— Ну и лицо у вас сейчас, мисс Юна!
Пару секунд Юна неверяще глядела на него, робко улыбаясь, а затем тоже звонко рассмеялась.
В гостиную заглянул Регис, привлечённый странным шумом. При виде смеющегося Такео глаза его только что на лоб не полезли, и он поспешно ретировался. Никогда не знаешь, чего ждать от этих модифицированных, то ходят как неживые, то ржут неэлегантно...
— Отомстили, Такео-оппа! — Юна смеялась, карие глаза её сияли.
Такео покрутил головой, улыбка всё никак не хотела покидать его лицо. Региса он заметил, конечно, как и недовольную гримасу на его лице. Ну и чёрт с ним. А вот мисс Юне очень даже весело, вон как она смеётся, и смущается она очень мило. Зуд, толкнувший Такео на шутку, всё не унимался:
— А вам бы я попозировал, мисс Юна, — неожиданно для себя самого выдал он. Юна снова распахнула глаза, метнула испуганный взгляд на ноутбук и опять залилась краской, да так, что даже уши запламенели под волосами.
— Т-так? Как... тут? — она указала на злосчастный компьютер чуть ли не одними глазами, едва двинув головой. На лице было написано такое смущение, что Такео не выдержал и откинувшись на спинку дивана расхохотался в голос. На глазах выступили слёзы, дыхания не хватало, но прекратить он не мог. Юна смотрела на него в немом изумлении приоткрыв рот, и он попытался взять себя в руки:
— Мисс Юна!... Лицо у вас... простите... — новый приступ хохота заставил его согнуться уткнувшись лбом в так некстати стоящий перед ним стол. Да что ж такое, полная потеря самоконтроля. Поднимайся, стрелок, девочка обидится же... Её смех прозвучал неожиданно и звонко, и Такео успел изумиться, прежде чем снова забыл о контроле. Минут пять они не могли успокоиться. Стоило им взглянуть друг на друга или на ноутбук, как они снова начинали смеяться. Юна пыталась что-то сказать, но ей это никак не удавалось. Наконец, просмеявшись, она сказала:
- А правда, Такео-оппа, может, попозируете мне? Не так, конечно, — она указала на злосчастный ноутбук снова давясь смехом, — просто...
Такео наконец-то сел ровно, вытирая выступившие слёзы. Давненько он так не веселился. Если честно, то никогда. Бросил взгляд на ноутбук.
— Конечно, не так, — со смехом сказал он и продолжил по инерции, не задумываясь, о чём говорит. — А как вы хотели бы?
Юна окинула его задумчивым взглядом, неожиданно становясь серьезной.
— Так же, как вы сейчас сидите... Хорошая поза. Нет, не прямо сейчас, конечно, — спохватилась она. — Это я вообще... Если у вас будет время.
Такео вдруг осознал, на что только что подписался. Мда, веселье, конечно, вещь приятная, но последствия от неё... А у девочки-то как глаза загорелись, и смотрит она на него уже не смущённо и с некоторым страхом, а как он сам на новую модель пистолета, — с профессиональным интересом, явно прикидывая, что и как. Что ж...
— Времени у меня полно. Я же по сути ничем не занят, кроме работы.
Такео вдруг понял, что сказал чистую правду. Работа... и ничего, кроме работы. Ему даже в голову не приходило завести какое-нибудь хобби, хотя времени было предостаточно. Такео едва заметно нахмурился. Они трое — Два-Один, Тао и он сам — совсем не умели жить обычной жизнью. Им приходилось адаптироваться. Учиться жить. Словно больному, который учится ходить без костылей, и вынужден делать специальные подводящие упражнения.
Почему-то ему это давалось тяжелее остальных. В общительном и веселом Тао души не чаяли мальчишки, с которыми тот проводил буквально каждую свободную минуту. Два-Один обсуждал с Франкенштейном прочитанные книги и получал немалое удовольствие от ежедневных пикировок с Регисом. А он, Такео, так и не смог найти в мирной жизни что-то свое... Он усмехнулся. Модель... Хм, а почему нет? Чем не упражнение для него? Раз уж всё равно нечем заняться.
— Здорово, Такео-оппа! А что, если прямо завтра? Можно?
— Конечно, — одобряюще улыбнулся в ответ Такео. — Если вам дадут здесь поработать.
Юна улыбнулась в ответ.
— Мальчишки обычно играют с Тао-оппой. Суйи на гастролях... Вот я и займу вас. Если вы не против, конечно.
— Да нет, — Такео, удивлённо отметил, как легко стало ему говорить с девушкой. Слова сами лились с языка, и не приходилось мучительно напрягаться, чтобы сказать что-то правильное. - Поработаю моделью. Еще профессионалом стану. А вы будете известной художницей, у вас будут спрашивать, с чего начался ваш творческий путь, а вы будете показывать им, — он снова засмеялся, кивая на ноутбук,— это...
Юна тоже рассмеялась, представив Такео профессиональным натурщиком.
— Ох, вы как скажете, Такео-оппа... — она бросила быстрый взгляд на квадратные настенные часы и поднялась. — Шинву сейчас придет. Значит, мы договорились на завтра, Такео-оппа?
— Да, — Такео тоже поднялся и вздохнул. Сегодня была его очередь мыть посуду.
В сумочке Юны раздалась мелодия мобильника. Она поспешно вытащила его из сумочки и просияла, увидев, кто звонит.
— Шинву! Да... выхожу. — выглянув в окно, Юна увидела ждущего её Шинву и помахала ему рукой. Обернувшись к Такео, она с сожалением сказала, — Мне пора, Такео-оппа. До завтра.
Такео проводил её в прихожую. Галантно помог ей одеться, безошибочно сняв с вешалки её легкое бежевое пальто, и открыл перед ней дверь.
— До завтра, мисс Юна.
Девушка вышла. Такео подошел к окну, у которого она стояла несколько минут назад, и посмотрел на улицу. Вот Юна подбежала к высокому рыжеволосому парнишке, обняла его, и они поцеловались. Такео усмехнулся. Целуются, забыв обо всём на свете, даже по сторонам не посмотрят. Он окинул взглядом окрестности, но ничего подозрительного не увидел и снова взглянул на парочку. Юна вдруг обернулась, словно почувствовав его взгляд, и помахала ему рукой. Такео помахал в ответ и еще долго смотрел, как Шинву уводит девушку прочь от дома. Что ж, пора и ему заняться делами. Он зашел на кухню, вздохнул и, сняв с крючка розовый фартук, долго и внимательно разглядывал, борясь с искушением использовать его вместо мишени. Моделям небось такое носить не предлагают. Тяжело вздохнув еще раз, он одел это розовое недоразумение и направился к раковине. Моделью он станет ещё не скоро, а посуды гора, и шеф вот-вот будет...

@темы: Ноблесс, Такео, гадание по клавиатуре, муза с кактусом

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра